2015-10-20T09:01:00+03:00 Інтерв’ю 2024-03-17T04:05:36+02:00

Українські Новини

Голова Верховного Суду Ярослав Романюк: Обмеження суддівської недоторканності може використовуватися для вплив

Голова Верховного Суду Ярослав Романюк: Обмеження суддівської недоторканності може використовуватися для впливу на суддів

Должность председателя Верховного суда, одну важнейших в судебной системе, Ярослав Романюк занял в мае 2013 года. Он уверенно обошел на выборах Виктора Кривенко, которого связывали с Сергеем Киваловым. Экс-глава Совета судей, бывший первый зампредседателя Верховного суда, а теперь и его руководитель, Романюк смог сделать блестящую карьеру при прошлой власти и сегодня, при власти пришедшейпосле Евромайдана, комфортно чувствует себя на своем посту. За последних два года председатели сменились в трех высших судах страны - хозяйственном, административном и специализированном суде по рассмотрению гражданских и уголовных дел. Неизменной фигурой остался только Романюк. За последние годы он постарался не светиться ни в особо громких делах, ни в скандалах. Во все времена Романюка считали компромиссной фигурой. Такой же его репутация сохраняется и сегодня.

В первой части своего интервью Українським Новинам глава Верховного суда поведал, как решить проблему коррупции в судах, рассказал об отмене неприкосновенности судей, о том, чувствует ли он давление власти, а также о том, одиозные судьи Печерского суда своим поведением подставили всю судебную систему.

Ярослав Михайлович, как решить проблему коррупции в судах? Как Вы видите алгоритм борьбы с ней?

- Проблема есть, она давняя и многоаспектная. Ее конечно нужно решать, и опять таки – подходить к этому комплексно и со всех возможных сторон. Безусловно, нужно менять подходы к отбору кандидатов на судейские должности. Система, которая сейчас существует, глубоко и дотошно проверяет знания и умения будущих судей: они неоднократно проходят тестирования,выполняют практические задания, в том числе в процессе специального обучения в Национальной школе судей Украины. Потом соискатели участвуют в конкурсе, где судьбу кандидата определяет опять же количество полученных им балов на экзамене.

Да, таким образом проверяется уровень знаний, но к чему это приводит? К тому, что на судебную работу могут попасть люди с глубоким знанием права, но "нечистые" на руку, которые эти знания будут направлять на удовлетворение своих нужд. То есть очень важно выявлять внутренние качества, оценивать моральные ориентиры человека, который хочет работать судьей. Нынешняя система в этом плане немного хромает, ведь нет механизма эффективного отбора и проверки морально-этических, деловых, человеческих качеств кандидатов на должность судьи.

Во-вторых, необходимо наладить работу органов, которые ответственны за решение вопросов о привлечении судей к ответственности. Нынешняя система не совсем благоприятна для борьбы с коррупцией в судах. Почему? В Украине около 800 судов и 8 тыс. судей, ежедневно принимается 10 – 15 тыс. судебных решений, ежегодно судебная система рассматривает около 4 млн. дел. Жалобу на действия любого судьи может подать любой человек, которому стало известно о каком-то нарушении судьи. А орган, который решает вопросы дисциплинарной ответственности судей местных и апелляционных судов один единственный в государстве – Высшая квалификационная комиссия судей. Способен ли этот орган глубоко изучить каждое обращение и отреагировать на него оперативно и эффективно? Нет, будет страдать либо оперативность, либо эффективность. Кстати, на сегодняшний день в ВККС не рассмотрено по сути около десяти тысяч жалоб.

К чему это приводит? Эти жалобы своевременно не находят своего решения, а значит люди разочаровываются, они не видят, что что-то меняется, что судья, который нарушил закон, получает заслуженное и неотвратимое наказание…. В свою очередь судьи видят, что рассмотрение жалоб длится месяцами, а то и годами, и наказания за проступки не наступает.

Такая модель привлечения судей к ответственности несовершенна. И, по моему мнению, ее нужно менять.

Какими должны быть изменения?

Стоило бы рассмотреть вопрос возврата к региональным квалификационным комиссиям. Ведь раньше были комиссии в регионах, которые рассматривали жалобы на действия судей того или иного региона. И я постоянно говорю – давайте восстановим это. Комиссии на местах лучше бы знали ситуацию в регионе, в том или ином суде, а также обстоятельства дела, судью, и его поведение. Региональные комиссии в разы быстрее и объективнее могли бы реагировать на нарушения, допущенные судьей. В такую комиссию могут и должны войти представители общественности – в первую очередь уважаемые и известные практикующие юристы или ученые. Это стало бы еще одним фактором, подтверждающим общественный контроль и объективность решения вопросов привлечения судей к ответственности.

Что еще необходимо сделать для борьбы с коррупцией?

Очень эффективным способом является открытость. На сегодняшний день даже сам по себе факт, что в суд невозможно попасть, уже порождает негативное мнение: если что-то скрывают, значит есть что прятать. Поэтому необходима максимальная открытость суда и закон, кстати, это гарантирует. Сейчас почти все судебные заседания проводятся открыто. Каждый желающий может прийти на любое открытое судебное заседание, посмотреть и послушать, как оно проводится. Присутствующие в зале судебного заседания и СМИ имеют право проводить аудио и видеозаписи даже без разрешения суда. Разрешение суда требуется только для ведения прямой трансляции заседания.

Судам нужно максимально быть открытыми для общества, чтобы оно само составляло мнение о том, как работают суды и какие у нас судьи. В таком случае популистские заявления политиков "во всем виноваты суды" не будут восприниматься обществом. С другой стороны, присутствие СМИ, представителей гражданского общества дисциплинирует судей на безусловное соблюдение требований закона и процедуры. Это очень эффективный метод борьбы с коррупцией.

Еще один фактор, наличие которого способствует борьбе с коррупцией – одинаковое применение норм закона. Это главное задание Верховного суда – обеспечить, чтобы суды по одинаковым делам, но в отношении разных сторон, один и тот же закон применяли одинаково. На сегодняшний день это задание Верховный Суд выполняет по результатам пересмотра дел, уже рассмотренных судами кассационной инстанции. То есть фактически, мы исправляем ошибки в правоприменении, которые суды уже допустили. Безусловно, это важно. Но не менее важным будет существование в нашем законодательстве механизмов, которые бы давали Верховному Суду возможность превентивно бороться с неправильным применением норм права нижестоящими судами. Мы должны иметь возможность наперед формировать правильные подходы к применению законов. Это будет эффективным механизмом обеспечения единства судебной практики. По этому я уверен, что нам следует обратить внимание на процессуальные институты так называемых консультативного или преюдициального запросов. Суть их в том, что наивысшая судебная инстанция дает судам разъяснение по применению закона до того, как суд рассмотрел дело и сделал ошибку.

Вот такой комплекс мер я вижу для того, чтобы побороть коррупцию в судах.

Что Вы думаете об отмене или ограничении судейской неприкосновенности, как механизме борьбы с коррупцией? Такой вариант возможен?

- Возможен. Когда Украина вступала в Совет Европы, она брала на себя обязательства о реформировании законодательства в целом и в части функционирования судебной системы в частности, путем его приведения в соответствие с европейскими стандартами. У нас на сегодняшний день существует полный судейский иммунитет. И органы Совета Европы постоянно нас упрекали в том, что это не правильно и нужно ввести функциональный иммунитет. Что это такое? Функциональный иммунитет означает, что судья защищен иммунитетом только на случай исполнения своих прямых профессиональных обязанностей, действий по осуществлению правосудия. Во всех других случаях перед законом судья такой же как и все другие люди.

Но, знаете, для введения ограниченного иммунитета для судей должны быть определенные условия, поскольку не всегда то, что существует в странах устоявшей демократии, может дать такой же положительный эффект у нас. У нас сейчас немного другие условия, другой уровень развития общества, культуры, в том числе и правовой.

К сожалению, к работе отечественных правоохранительных органов досудебного расследования остается много вопросов. Бывает у нас и фальсификация доказательств, и создание "искуственных" оснований для уголовного преследования. Такие дела постоянно рассматривает ЕСПЧ, вспомню хотя бы дело "Нечипорук и Йонкало против Украины" 2011 года. Украинские суды осудили к длительным срокам лишения свободы граждан, признав их виновными в убийствах. ЕСПЧ констатировал, что при рассмотрении этого дела не были приняты во внимание ряд нарушений на стадии досудебного расследования, когда доказательства вины обвиняемых собирались незаконным способом. В результате нового рассмотрения дела украинским судом, с учетом замечаний ЕСПЧ, обвиняемые были оправданы.

То есть к чему я веду? Ограничить имунитет судей нужно. Но существуют риски, что ограниченный имунитет будет использоваться для влияние на судей: с целью расправы или для запугивания судья может быть формально обвинен в преступлении, которое не связано с осуществлением функциональных обязанностей судьи. Но фактически можно без особых усилий сфальсифицировать дело и расправиться с неугодным судьей. Функциональный иммунитет судьи – это очень прогрессивно и современно, но нужно очень осторожно и взвешено подходить к этому вопросу в наших условиях, чтобы не нанести вред независимости судьи при решении конкретного дела.

Начала ли ВККС квалификационное оценивание судей Верховного суда?

- Нет, оно не началось. Пока не завершен процесс согласования между ВККС и Советом судей Украины текстов процедурных документов по первичному квалификационному оцениванию судей. Конечно, нужно бы закончить этот процесс быстрее, ведь в обществе тем временем формируется мнение, что судьи это делают нарочно, что мы саботируем этот процесс. А это ведь не так.

А какое Ваше отношение к такому оцениванию? Считаете его необходимым?

- Профессия судьи - особая. Судья обречен на постоянную работу над собой и не имеет права прекращать свое развитие. Постоянно принимаются новые законы, которые регулируют новые общественные отношения, другие законы – изменяются, часто кардинально. И судья, для того, чтобы обеспечить качественное правосудие, должен всегда быть "в тонусе" и постоянно работать над собой, изучать эти законы, интересоваться новыми веяниями в теории и практике. А механизмов, которые бы стимулировали судью к этому, практически нет никаких. Только добрая воля судьи.

Поэтому само по себе квалификационное оценивание судей и есть таким механизмом, призванным стимулировать судей к профессиональному развитию. Кстати, почти 30 стран Европы внедрили те или иные процедуры аттестации судей, но и для нас такая аттестация не является абсолютно неизвестной новинкой: до 2010 года в Украине существовали так называемые квалификационные классы судей - то же самое, что и ранги госслужащих, звания военных. Для присвоения очередного квалификационного класса судья проходил квалификационную комиссию, которая оценивала его результаты работы за предыдущие годы, его характеристику и т.д. Плохие результаты работы могли стать причиной задержки присвоения очередного класса и это стимулировало судью. В 2010 году законодательство изменилось и от такой процедуры отказались. Но и другой альтернативы предусмотрено не было.

Цель аттестации, оценивания судей – улучшение качества правосудия. При помощи аттестации выявляются пробелы в знаниях, которые можно и нужно заполнить обучением в порядке повышения квалификации. Почему судьи так больно реагируют на это? Тут несколько факторов. Во-первых, предлагается провести аттестацию в форме экзамена. У нас, к примеру, в Верховном суде нет ни одного судьи с опытом работы менее 25 лет. Судьи Верховного суда имеют стаж работы судьей 35, даже 40 лет. Такой человек большую часть жизни работал судьей, прошел все инстанции и сейчас ему устраивать экзамен? Для судей Верховного суда это даже как то унизительно – сомневаться в их компетентности.

Во-вторых, квалификационное оценивание предлагается в таком виде: сначала экзамен, потом изучение судейского досье и потом собеседование. К самим по себе этапам претензий нет. Но ведь намного эффективнее было бы поменять эти стадии местами.

Давайте изучим в первую очередь досье: сколько дел рассмотрел судья, какие именно это были дела, сколько отменено его решений, на каких основаниях, сколько жалоб на судью подавалось, каковы результаты рассмотрения таких жалоб. То есть досье даст возможность установить объективную картину работы судьи. После этого уже можно и решать вопрос о прохождении судьей экзамена: если есть большое количество отмененных дел, давайте проэкзаменуем его, проверим уровень знаний.

В-третьих, для судей Верховного суда ВККС предложила для оценки судей 2 дня на каждую палату. Если учесть, что в палате Верховного Суда около 10 судей, а в Украине всего – около 8 тыс. судей, то квалификационное оценивание всех судей займет около 7 лет. Когда это завершиться? Будет ли достигнут нужный эффект? Вряд ли. Мне кажется, что таким стремлением оценить всех судей, мы фактически заговорим эту проблему. Взять и оценить всех судей качественно, но в краткий срок, чтобы удовлетворить общество, - это, к сожалению, утопия. Еще одно, чего боятся судьи, в частности, назначенные впервые, это то, что таким способом над ними попытаются расправиться, так как они были назначены на должность при прежней политической власти.

Убежден, что оценивание судьям проходить нужно, но необходимо пресечь возможность использования этого механизма для расправы над судьями. По европейским стандартам, недопустимо экзаменовать действующего судью и увольнять его по результатам оценивания. Судью можно увольнять за дисциплинарное нарушение, а это разные вещи.

Вы чувствуете политическое давление со стороны Администрации Президента, Кабмина, ВРУ?

- Поймите, судьи Верховного суда избраны бессрочно и работают в наивысшей судебной инстанции. Это люди, которые прошли серьёзный жизненный путь и не будут ни перед кем прогибаться и кому-то угождать. Если, скажем, народный депутат обращает внимание на какое-то дело, рассматриваемое Верховным судом, и направляет нам обращение, это не означает, что мы на него никак не реагируем. Внимательно и тщательно проверяем и обращение, и это дело. Но совершенно не важно, было ли обращение по делу, не было ли, на выходе одно – решение будет законным. По-другому не будет. Для нас главное – закон.

Когда будет внесено представление о привлечении к ответственности судьи Макаровского суда Оберемко, экс-главы Апелляционного суда Киева Чернушенко? Какие перспективы у других не менее одиозных судей Царевич, Кицюка и Вовка?

- Что касается Оберемко, то это судья, который назначен в пределах 5-летнего срока и увольнять его должна не ВРУ, а Президент. Как только появилась информация о происшествии с участием этого судьи, Верховный суд сразу же обратился в Высшую квалификационную комиссию с просьбой дать его действиям принципиальную оценку, поскольку мы считаем, что его действия – это нарушение присяги, которое должно быть основанием для увольнения. Почему не принимается решение о его увольнении? Наверное потому, что расследуется уголовное производство. Что касается Чернушенко, то увольнение бессрочно избранного судьи - это компетенция ВРУ, но опять же таки расследуется уголовное производство. Почему так долго расследуется, вопрос не ко мне, а к органам досудебного расследования.

Вы вспомнили Царевич, Кицюка и Вовка. Также вопрос к органам прокуратуры. Нужно наконец завершать досудебное расследование. Ведь общество ждет, судьи ждут. Есть доказательства? Следует направлять дело в суд и пускай он принимает решение. Нет доказательств – закрывайте производство. Сколько времени можно уже расследовать?

На ваш взгляд доказательства против них есть?

- Не знаю, у меня нет доступа к материалам уголовных производств. Но я считаю неправильным, что они расследуются так долго – общество не получает результат, оно жаждет объективной оценки и справедливости.

С другой стороны, что касается поведения судей в процессе расследования уголовных производств, я их не оправдываю. Вы помните те события, когда я поддержал соответствующие представления о задержании судей и внес их в Верховную Раду. Мне кажется, судьи умышленно или нет, но спровоцировали сами эту ситуацию, в которой оказались, и подставили всю судебную систему под удар. Открывается уголовное производство, следователь обязан расследовать все обстоятельства, вызывает судью раз-второй-третий, а он ни разу не приходит, демонстративно уклоняясь от явки на допрос.

Почему не прийти на допрос к следователю и не пояснить свою позицию и свои действия? Ведь объявленное подозрение еще не свидетельствует о том, что судья заведомо и умышленно постановил незаконное решение. Судья только лишь подозревается в совершении преступления, а следователь в свою очередь должен собрать доказательства и либо подтвердить подозрение, либо опровергнуть его. Поэтому, по моему мнению, сами судьи должны быть заинтересованы в установлении истины и в том, чтобы рассеять все подозрения следствия.

Но судьи этого не делали и упорно уклонялись от допроса. Такое поведение судьи объясняли своей независимостью. Но нельзя путать независимость и вседозволенность. Независимость судье нужна для того, чтобы быть беспристрастным и иметь возможность защититься от любого влияния, когда судья выполняет свои профессиональные обязанности. Но никак не для того, чтобы бравировать своей неприкосновенностью, прикрываться судейской независимостью и противопоставлять себя обществу.

Что оставалось делать следователю, который также госслужащий и должен завершить расследование в разумные сроки? Он прибегает к вынужденному шагу – инициирует вопрос о задержании судьи с целью доставить его в органы досудебного следствия для того, чтобы иметь возможность установить объективную истину по делу, продолжить следствие, допросить, провести очную ставку, предъявить ему документы на ознакомление.

Примечательно, что судьи пришли в парламент, когда решались представления Генерального прокурора об их задержании, и с того момента стали ходить и на допросы к следователям. Генпрокуратура более не имела к ним подобных претензий. Я думаю, судьи поняли свою ошибку, когда ВРУ дала согласие на их задержание. Ситуация сразу изменилась – судьи уже не дают оснований для содержания под стражей, являются на допросы. Но прокуратура все-таки проявила принципиальность и подала в суд ходатайство о содержании их под стражей. В этом вопросе Винницкий суд, на мой взгляд, поступил абсолютно правильно – на то время не было уже необходимости и оснований для такой меры пресечения, поскольку судьи добросовестно выполняли обязанности лица, подозреваемого в совершении преступления. Но для чего надо было создавать эту ситуацию, загонять ее в глухой угол и привлекать внимание общества?

Сейчас в обществе неоднократно звучат призывы к введению безальтернативной меры пресечения для коррупционеров в виде ареста. Как вы относитесь к такой идее?

- Если вы обратили внимание, суды в вопросах определения залога для лиц, подозреваемых в серьезных коррупционных действиях, применяют миллионные залоги. В чем обвиняют судей? В том, что они устанавливают залоги, а не должны этого делать? Давайте обратимся к закону, поскольку суд не придумывает законы. Задание суда – применить те нормы закона, который приняла ВРУ. Закон предусматривает, что судья обязан определить размер залога.

Действующий УПК предусматривает, что если преступление предусматривает меру наказания до 5 лет лишения свободы, то залог не должен превышать 27,5 тыс. гривен. Если предусматривается наказание не более 10 лет, то в таком случае размер залога может быть до 110 тыс. гривен. Если более 10 лет – размер залога до 413 тыс. грн. Таким образом, размер залога строго регламентирован в законе и только по тяжким и особо тяжким преступлениям суд может выйти за эти пределы. Поэтому суммы залогов на первый взгляд небольшие. При этом законодатель обращает внимание, что размер залога не может быть заведомо непомерным для подозреваемого или обвиняемого. Скажем, подозреваемый в коррупции – госслужащий, он получает зарплату 6 тыс. гривен и ему установили залог 3 млн гривен. Это что, мало?

Более того, до вынесения приговора судом человек считается не виновным, даже если он и подозревается в совершении преступления. Поэтому содержание такого человека под стражей – это исключительная мера пресечения, ее можно применять только в том случае, если другие меры, менее серьезные, будут неэффективными и не обеспечат надлежащего расследования уголовного производства. Об этом неоднократно высказывался ЕСПЧ в своих решениях относительно применения Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод, ведь право человека на личную свободу предусмотрено ст. 5 Конвенции.

Поэтому мне кажется, что говорить об аресте (содержании под стражей) как о единственно возможной мере пресечения для лиц, подозреваемых в коррупции, - не правильно. ЕСПЧ нас точно не поймет.

Опять-таки повторюсь – ни содержание под стражей, ни залог – это еще не наказание для человека. Это только лишь мера пресечения. Цель применения любой меры пресечения – обеспечить, чтобы подозреваемый или обвиняемый не скрылся от следствия, ходил на допросы и не препятствовал установлению объективной истины.

Если мерой пресечения был избран залог, деньги внесены, но подозреваемый скрылся, то деньги остаются в бюджете. Конечно, виновный может скрыться от правосудия и не понести заслуженного наказания, но в таком случае государство имеет хотя бы "денежную компенсацию" - внесенный ранее залог. Если же подозреваемый заключен под стражу – он сидит в тюрьме и не сбежит. Но… Во-первых, в тюрьме сидит невиновный человек, ведь приговора суда пока нет. А во-вторых, не он вносит деньги в бюджет, а наоборот – государство тратит бюджетные деньги на содержание всех, кто находится в тюрьме: и осужденных за преступления, и невиновных людей. Чем больше людей находится под стражей, тем больше расходы. Неужели это нравится налогоплательщикам?

Какой выход? Как по мне, можно изменить подходы к определению залога для лиц, подозреваемых в коррупционных преступлениях. Нужно определять залог соразмерно ущербу, в нанесении которого подозревается лицо, а также с учетом материального состояния подозреваемого. Например, человека подозревают в том, что он взял взятку в 10 млн грн. Конечно, залог должен быть не меньше этой суммы, а может и больше. Также целесообразно было бы рассмотреть вопрос о введении правил определения залога в виде ликвидного имущества – недвижимости, например, а не только в виде денежной суммы. В таком случае если подозреваемый внесет залог, но все же скроется, то все деньги или имущество останутся в государственном бюджете. Таким образом, общество хотя бы получит компенсацию ущерба, нанесенного неправомерными действиями подозреваемого.

На Ваш взгляд, необходимо ли в Украине возобновлять смертную казнь?

- На мой взгляд нет. Мы ставим себе целью стать полноправным членом Европейского Союза, поэтому должны следовать европейским традициям и стандартам, а в Европе к смертной казни отношение резко негативное. То есть пытаться возобновить смертную казнь - это не тот путь, который воспринимается в Европе и не тот путь, по которому должна идти Украина. Это не гуманно и я бы рекомендовал не поднимать этот вопрос для дискуссий.

Уже прошло немало времени после принятия закона "Об очищении власти", а ни один судья не был уволен в рамках выполнения этого закона. Будет ли хоть один судья уволен по люстрации?

- Закон "Об очищении власти" был принят в октябре 2014 года. Он предусматривал, что определенные категории госслужащих, в том числе и судей, должны быть уволены без каких-либо проверок в течение десяти дней. Почему до сих пор лица, подпадающие под люстрацию, не уволены, вопрос не к нам. Судей увольняет Верховная Рада. Насколько мне известно, министр юстиции внес представления относительно определенного количества судей, которые подпадают под действие этого закона, и якобы Верховная Рада должна это рассматривать. Но более детальная информация по этому вопросу мне не известна.

Есть также другая часть судей, действия которых в соответствии с Законом "О восстановлении доверия к судебной власти в Украине" подлежали проверке Временной специальной комиссией по проверке судей, действовавшей при ВСЮ. Это судьи, которые принимали решения относительно участников Евромайдана, Автомайдана. Временная специальная комиссия получила более 2 тыс. жалоб, материалы в отношении 46 судей были переданы в Высший совет юстиции, который в свою очередь уже принял первые решения, в том числе о внесении представлений об увольнении. То есть мой прогноз таков – увольнения судей будут, но скольких, - покажет время. Каждый случай будет предметом разбирательства в ВСЮ и лишь в том случае, если ВСЮ приходит к выводу, что судья нарушил присягу, вносится представление об увольнении судьи.

Продолжение следует