26 июня 2018, вторник, 17:10 3779

Исполнительная директор "КиевПрайда" Руслана Панухник: Марш равенства – возможность 20 минут побыть собой

Читати українською

Руслана Панухник. Фото: facebook.com/Руслана Панухник

Поделиться:
Скопировано

Уже не первый год в центре Киева проходит акция "Марш равенства", количество участников которой постоянно увеличивается. И уже не в первый раз это событие, как и другие мероприятия, которые проходят в рамках "КиевПрайда" и посвящаются проблемам ЛГБТ-сообщества, вызывает острую дискуссию и привлекает внимание не только украинской, но и международной общественности. Об особенностях организации и итогах прошедшего Марша равенства, а также о ситуации с правами представителей ЛГБТ-сообщества Українські новини общались с исполнительным директором общественной организации "КиевПрайд" Русланой Панухник.

В чем разница между Прайдом, Маршем равенства и гей-парадом? Почему Марш равенства - это не гей-парад?

КиевПрайд - это серия мероприятий. Начиная с прошлого года, это 10 дней, предшествующих Маршу равенства, наполненные различными образовательными, правозащитными, культурными, развлекательными мероприятиями, и Марш равенства - это последнее мероприятие в рамках целого Прайда. По гей-параду и Маршу равенства, здесь есть разные трактовки, так как в западных странах, странах развитой демократии уже так повелось, что это демонстрация, называется гей-парадом или love-парадом, и она больше похожа на карнавал, праздник. У нас это все еще политический протест, протестные акция, несмотря на то, что у нас с прошлого года есть платформы с драг-квин, которые время от времени люди рассматривают как празднование, карнавал. Но моя коллега правильно сказала, что даже какой-то элемент празднования сейчас в Украине для ЛГБТ-сообщества это также протест, потому что люди находятся в угнетенном состоянии весь год, и для них один раз в году есть возможность быть собой, есть возможность показать, что они есть, и почувствовать массовую поддержку, круг друзей и просто попраздновать 20 минут.

Как вы оцениваете результаты Прайда и Марша равенства в этом году по сравнению с прошлыми годами?

Мы растем в качестве и количестве. Если мы говорим о марше по количеству участников, участниц, то в 2013 году их было 80, в этом - 5 тысяч, и это люди не только из ЛГБТ-сообщества, это люди, которые пришли поддержать повестку дня Прайда, правозащитную повестку дня, требования Прайда. В этом году очень много молодежи было, я думаю, что треть всего марша - это были молодые люди, и я очень рада этому.

На мероприятия Прайда в этом году пришло больше людей, чем в прошлые годы? Увеличивается ли количество самых мероприятий? И не было ли сорванных мероприятий?

Сорванных мероприятий не было вовсе. В прошлом году наши оппоненты пытались сорвать открытие. В этом году вообще никто даже не пытался это срывать или я об этом не знаю. В этом году больше людей посещали мероприятия. Всего их было 26. Наиболее массовые мероприятия - это открытие и вечеринка. В прошлом году на открытии было около 300 человек, в этом году где-то 500. На вечеринке в прошлом году было около 500 человек, в этом году тысяча. И вообще количество посетителей, участников и участниц мероприятий увеличивается. Например, пару лет назад среднее количество людей на дискуссии было 30-40, сейчас это около 100 человек.

Как вы оцениваете организацию в этом году? Как выстраивалось ваше взаимодействие с киевской властью? Не пытались вас отговорить или помешать? Или вам содействуют?

Я думаю, что мы прошли период отказов, уговоров отменить или попыток запретить через суд еще в 2013-2015 годах. Сейчас у нас очень хорошее сотрудничество с полицией и понимание того, что в Украине каждый гражданин и гражданка имеют права на реализацию мирных собраний, и наша кооперация с киевской властью и с полицией достаточно эффективна. Если раньше нам нужно было до 10 встреч за полгода подготовки, то сейчас нам хватает двух-трех чтобы согласовать основные моменты и детали обеспечение общественного порядка, обеспечения безопасности.

Как в целом оцените отношение чиновников КГГА к Прайду?

С чиновниками нормально. Мы сотрудничаем с Департаментом общественной коммуникации. У нас в этом году был случай, который еще, кстати, не закончился, на нас подали в суд. Точнее народный депутат Игорь Мосийчук подал в суд, чтобы запретить Марш равенства. Сейчас процесс еще продолжается, марш не запретили, но суд еще будет.

Как вы оцениваете работу правоохранителей на Марше равенства, обеспечение безопасности?

Я очень рада, что ни до, ни во время, ни после Марша равенства не произошло каких-то больших эксцессов, кроме того, в шесть утра, когда расчищали территорию. Я так понимаю, оппонентов забрали в полицию. Я не знаю, что там произошло, меня там не было. Я уверена, что полиция действовала в соответствии с действующим законодательством, и, конечно же, если там было превышение служебных полномочий и превышение использования силы, то в этом разберется прокуратура, и я в это абсолютно верю. Мы будем следить за тем, как будет в дальнейшем эта ситуация расследоваться, и посмотрим, что там будет, несмотря на то, что это наши оппоненты. У всех есть право на мирное собрание. Но насколько оно было мирное - это тоже вопрос. Мне кажется немножко лицемерием со стороны наших оппонентов, правых движений, что они вспоминают о правах человека только когда их избили, а когда они бьют участников и участниц или когда они разгоняют лагерь ромов, то никто не обращает внимания и не говорит о правах человека.

Кто предлагает маршрут для проведения марша? Не предлагали ли вам перенести маршрут для безопасности из центра города, где есть определенные сложности по обеспечению безопасности?

Мне кажется, что этот маршрут один из самых удачных, так как обеспечение общественного порядка и безопасности здесь достаточно четкое и понятное, в отличие от других. То есть там не так много жилых домов и не так много дворов, которые нужно перекрывать.

Это вы предложили такой маршрут?

Смотрите, мы работаем по такой схеме. В соответствии с принципами ОБСЕ, организаторы мирных собраний имеют право выбрать любую локацию, и это то, чем мы руководствуемся. Однако когда мы сотрудничаем с полицией, мы, конечно, прислушиваемся к советам полиции. Сейчас, когда у нас уже хорошее сотрудничество и коммуникация и на нас не давят. Поэтому, конечно, мы все обсуждаем. У нас есть несколько маршрутов, которые мы обсуждаем, мы обсуждаем риски каждого из маршрутов, мы обсуждаем отходы с каждого из маршрутов, потом выбираем тот, который наиболее подходит нам по ситуации.

А в следующем году вы планируете удлинить маршрут?

Я это вижу как объективную необходимость, так как участников много и такое впечатление, что марш вообще прошел 100 метров, потому что он был достаточно длинный. Если в следующем году будет еще больше участников и участниц, то мы просто будем стоять на месте, и поэтому вопрос с продлением или изменением маршрут, я думаю, будет одним из первых на повестке дня при коммуникации с полицией.

В какую сумму обошлась организация Прайда, организация марша отдельно и где вы берете на это деньги?

Мы еще не подсчитывали все суммы, во сколько нам это все обошлось. В марш сам по себе особенно много денег мы не вкладываем. Мы заплатили за туалеты для полиции и за символику, за флаги.

А автомобили, которые были задействованы во время акции?

Машины мы брали в аренду. Однако машины брала в аренду наша партнерская организация, это не Прайд платил. Я так скажу, около 70% ресурсов - это грантовые деньги. Еще 10-15% - это краудфандинг или пожертвования от сообщества, от наших коллег, партнеров из-за рубежа и тому подобное. В этом году мы не делали краудфандинговую кампанию как в прошлом году, на специальной платформе. Просто собирали деньги на проезд для участников и участниц из других регионов. Другая часть, 15% - это то, что наши партнеры, люди, которые хотят поддержать Прайд делают бесплатно. Например, предоставляют помещения, печатают какие материал бесплатно, предоставляют какие-то экспертные услуги и тому подобное.

Какие страны предоставляют гранты и поддерживают мероприятия Прайда в Украине?

Канада, посольство Нидерландов, USAID, это американская программа помощи, один из немецких фондов и фонд "Открытое общество". Это основные проекты, которые сейчас реализуются или реализовывались с КиевПрайдом как общественной организацией, которые включали частично или полностью определенные деньги на организацию именно Прайда.

Где в этом году еще планируется проведение Маршей равенства и Прайдов?

Еще в этом году планируется КривбасПрайд в Кривом Роге в конце июля, кажется, 22 июля будет Марш равенства, и еще несколько дней перед тем будут мероприятия культурно-просветительские. А также в этом году что-то вроде Прайда было в Херсоне в мае.

Как складывается взаимодействие с местными властями при организации мероприятий в других регионах?

Я на этот вопрос не отвечу, потому что я не занимаюсь организацией. Мы с организаторами мероприятий в других регионах общаемся в плане приехать поддержать. Я знаю, что в начале в Одессе нас привлекали к коммуникации с полицией, потому что там были проблемы. Сейчас одесский Прайд сам общается и сотрудничает с полицией и местными властями. В Херсоне тоже как в этом году у них все хорошо, нас не привлекали к переговорам. Кривбасс будет в первый раз проходить, я не знаю. Я поеду как наблюдательница, как участница Марша равенства, но я не занимаюсь и не помогаю в организации.

Как вы оцениваете ситуацию с безопасностью на местах? Становится ли ситуация лучше? Обеспечивают ли правоохранители безопасность, делают ли выводы с прошлых годов?

То, что я вижу по Херсону и по Одессе, потому что это уже не первый год, - да. Это то же, что было в Киеве в 2012-2013 годах. То есть постоянная работа, постоянная коммуникация с полицией, правоохранительными органами, какое-то сотрудничество, есть свои результаты. Полиция понимает, что это обязательство государства и их как представителей, представительниц этого государства - гарантировать реализацию права на мирное собрание в том числе для ЛГБТ-сообщества, и, по крайней мере, они уже идут на контакт, потому что мы тоже начинали с того, что нам не хотели пожимать руку и вообще не хотели с нами общаться. Это просто процесс, который нужно пройти.

Можете ли вы сказать, что правозащитная акция под названием "Марш равенства" достигает поставленной цели? Влияет ли это на окружающих, и на каких примерах это можно увидеть? Потому что многие люди не понимают, какой смысл выходить на марш.

Смысл, первый и самый важный для меня - это видимость ЛГБТ-сообщества и определенная массовость, так как в 2015 году, когда начали заниматься безопасностью марша, я пришла в полицию и мне сказали "У нас же нет геев. Для кого вы это все будете делать? " Типа в прошлом году 80 человек получилось, и то половина - иностранцы. Видимость ЛГБТ-сообщества чрезвычайно важна, и мне кажется, что это звено, через которое возможно дальнейшее принятие и толерантность всего общества. Прошлогодние исследования FreedomeHouse и Национального демократического института показали, что только 5% украинцев знают лично гея или лесбиянку. Эти же исследования показывают, что если человек знает кого-то лично, его уровень принятия и толерантности намного выше и понимание вопросов, с которыми сталкиваются ЛГБТ-люди больше. Такая адвокация чрезвычайно важна. Нам всегда вменяют наши оппоненты, что "вы прошлись маршем равенства, а большинства людей, которых население против". Однако с каждым годом увеличивается количество участников и участниц, и это отнюдь не только ЛГБТ-сообщество, это люди, которые пришли поддержать. Это очень хороший инструмент для солидарности и проявления этой солидарности.

Есть ли после акции пострадавшие среди участников?

Таких инцидентов у нас не было. У нас сейчас зарегистрировано только 2 нападения с газом, с газовыми баллончиками. Один до начала марша, это был наш волонтер, который получил в лицо газом, и второй - это участник Марша равенства, тоже распылили газ.

Обошлось без госпитализации?

Без. Отказались от оказания медицинской помощи, просто Пантенолом лицо обработали или чем-то подобным.

В полицию заявление подавали?

Наш волонтер - да, а второй участник отказался.

Приняли?

Два часа он ждал, пока это сделают.

Для этого были какие-то объективные причины?

Этого я не знаю. Знаю, что он так и не присоединился к маршу, потому что он ждал полицию, чтобы написать заявление.

И в этом году, и в прошлые годы к маршу присоединялись иностранные дипломаты, но из украинских политиков немного желающих поддержать акцию. По вашему мнению, почему это происходит и возможны ли изменения, можно ли надеяться, что в следующем году выйдет немного больше наших чиновников?

Я думаю, что ни в этом, ни в следующем году ожидать большого количества или даже увеличения не стоит, так как выборы, и все пытаются быть хорошими для всех. Поэтому участие в Марше равенства, возможно, не будет расцениваться как нечто, за что можно получить электорат. Хотя, как по мне, количество людей, которые поддержали Марш равенства, показывает то, что важно также учитывать мнение тех людей, для которых важны права человека для всех и недискриминация для всех. Сейчас нас поддерживают из украинского парламента еврооптимисты, но и то не все. В этом году их было трое. Максимальное количество депутатов у нас была 7, кажется, это был 2016 год. Я думаю, что здесь еще вопрос в том, насколько мы вкладываемся, потому что мы приглашали, а возможно надо было 2 раза отправить приглашение или 3 раза, потому что иногда требуется более напористая работа для того, чтобы публичные люди присоединились к Маршу равенства. Но, конечно же, для нас важна поддержка со стороны нашего государства, должностных лиц, чиновников и депутатов. Также еще был депутат Киевсовета.

Я думаю, что это просто постоянная работа и, например, в этом году мы даже не ожидали, что нас поддержит большое количество звезд эстрады. Они, конечно, не пришли на марш, но хотя бы публично написали, что они поддерживают марш. Я думаю, что это первый шаг, а дальше будем приглашать.

Как вы оцениваете ситуацию с принятием законодательных актов, которые имеют отношение к ЛГБТ-сообществу? Есть ли какие-то сдвиги? Как вы оцениваете скорость изменений? Соответствуют ли они требованиям времени?

Опять же, выборы, и реализация плана действий по национальной стратегии до 20-го года вообще приостановилась. В этом плане действий, который был разработан украинским правительством вместе с правозащитными организациями, экспертами, достаточно большой кусок вопросов, касающихся ЛГБТ. Среди них реализовано, я вам точно не скажу, вы можете зайти на страницу правозащитного центра "Наш мир", и там у них есть статистика, они мониторят. Ну, я бы сказала 40%. При том, что очень многое уже просрочено, как, к примеру, законопроект о гражданских партнерствах, а также была попытка исключить вообще этот пункт из плана действий. Опять же, выборы. Было зарегистрировано 2 законопроекта - один Вилкула, другой Барны (имеются в виду законопроекты 8442 и 8489 соответственно, первый из которых имеет целью запрет пропаганды однополых отношений, а второй - запрет любых проявлений сексуальной ориентации - ред.). Просто людям нечем заняться. Хотя законопроект Вилкула достаточно хорошо написан. Барна - это вообще отдельный случай. Активизация противодействия также происходит. Также за последние полтора года более 70 мероприятий были сорваны или наши правые силы, праворадикалы пытались сорвать. Фестиваль равенства в Черновцах или мероприятия Amnesty International, мероприятия в рамках Docudays. То есть очень широкий спектр мероприятий, начиная с публичных, заканчивая закрытыми лекциями, - все пытались сорвать. В Харькове или публичную акцию в Запорожье 18 мая. Там же петарду бросили или еще что-то, ранили в ногу полицейского. У этого человека, который бросил эту петарду, потом изъяли, кажется, пистолет. Эти все попытки, рост агрессии также ... сейчас чувствуется, что идет эскалация. Хотя, глядя, например, на Прайд, я вижу прогресс и я вижу то, что количество поддержки увеличивается. Сотрудничество и коммуникация с властью и полицией улучшается, больше организаций присоединяются, увеличивается количество партнеров и организаций, поддерживающих Прайд. Еще к плюсам можно отнести указы Министерства здравоохранения о трансгендерности. Чтобы не соврать, до конца 2016 года в Украине действовал клинический протокол - если человек хочет откорректировать свой пол и изменить документы, он должен была пройти этот клинический протокол, и по протоколу мероприятия, которые включали стерилизацию, месяц в психиатрической клинике и много всего. Сейчас этого уже нет, и процедура упростилась, хотя она еще все не идеальна.

Какие, с вашей точки зрения, наиболее насущные вопросы для ЛГБТ сообщества, из тех, которые требуют законодательного урегулирования?

Это то, что я еще не проговорила о Стратегии по правам человека, это преступления на почве ненависти. За последние полтора года около 70 мероприятий были сорваны. Не было открыто ни одного уголовного дела, ни одного вообще. Ничего не открыто, а если и было открыто, то уже закрыто и никто не понес ответственности за это. Этот факт безнаказанности влияет на то, что государство таким образом как бы оправдывает насилие, и агрессивно настроенные люди продолжают это делать. У нас нет законодательства и правоприменительной практики по преступлениям на почве ненависти. И даже те случаи, когда люди несли наказание и проходили суды ... Я помню Прайд 2015 года, когда на Оболонской набережной напали на колонну, то те люди, которые напали, которых приняли здесь же, их отвезли в участок, потом на суде судья рассматривал их гомофобию и то, что они ненавидят геев, как смягчающее обстоятельство, а не отягчающее. Так у нас происходит. Поэтому очень важно выполнить все пункты из Стратегии правам человека, касающихся преступлений на почве ненависти, потому что сейчас это очень большая проблема, начиная с того, что полиция не хочет регистрировать заявления, потом дальше по всему процессу мы сталкиваемся с препятствиями, преградами, нам приходится писать жалобы на каждом этапе. Едва написали заявление - через три дня не внесли в Единый реестр досудебных расследований. Пишем жалобу. Затем снова, на следующем этапе что-то не сделали - опять жалоба. Это очень сложный процесс, который просто изматывает людей, и мало кто доходит до конца, потому что это очень трудно. Поэтому у людей нет мотивации даже заявлять об этих преступлениях и этот круг замыкается.

Что еще требует скорейшего законодательного урегулирования?

Партнерства. Хотя бы законопроект и публичная дискуссия по этому поводу. Потому что в стратегии не написано "принять закон". Там написано "разработать законопроект", но я хочу посмотреть этот законопроект, который разработан и согласован нашим правительством. Я знаю, что существует по меньшей мере два или три варианта этого закона, разработанные общественными организациями, адвокатскими объединениями и т.п., но мне важно, чтобы эта дискуссия была на уровне государства.

Есть ли у вас какая-то статистика от общественных организаций по нападениям на почве ненависти, а также по количеству представителей сообщества, которые вынуждены были выехать из страны?

Я вам цифры не скажу. Опять же, я отсылаю вас к правозащитному центру "Наш мир". Эта организация занимается именно мониторингом преступлений на почве ненависти, выполнения национальной стратегии по правам человека, у них есть цифры, статистика и тому подобное. Ежегодно публикуется отчет. Просто не скажу, сколько. Это где-то сотни. Но сколько сотен я не знаю. Также статистика ведется Национальной полицией Украины. Есть как в рамках Национальной полиции, так и в патрульной полиции департамент, который занимается правами человека, и они также ведут определенную статистику. Однако, опять же, я бы не говорила о том, что эти цифры являются репрезентативными, так как очень многие люди не подают заявления, это никак нигде не фиксируется, потому что люди или боятся, или не верят в то, что произойдет хоть что-то в правовой сфере. О людях, которые уехали. Да, этот процесс идет. Я могу сказать только об активистах, которых я знаю, но я думаю, что это число намного больше. Это где-то десятки людей каждый год. Однако процедуры все равно усложняются по получению убежища в других странах. По меньшей мере с прошлого Прайда я могу насчитать 10-15 человек из активистов, активисток, или людей с того поля, которое я знаю, которые уехали.

Какие страны принимают таких мигрантов? Они оформляются как беженцы? В каких странах есть соответствующие программы для представителей ЛГБТ-сообщества, которые подверглись преследованиям?

Да. Люди приезжают и просят убежища ввиду того, что в стране их происхождения, в Украине, они преследуются, их бьют или они сталкиваются с другими проявлениями дискриминации и тому подобным, что делает невозможным их пребывание в этой стране. Конечно, по процедуре они должны предоставить определенные доказательства преследований, запугиваний, избиений. Ну и дальше этот процесс занимает достаточно много времени. Может занять от полугода до нескольких лет, в зависимости от страны и в зависимости от самого кейса. В основном принимающие страны - это скандинавские страны, Швеция в основном, Нидерланды, Канада, Соединенные Штаты.

Вы лично часто сталкиваетесь с угрозами?

Да я уже привыкла. Я не расцениваю это как нечто такое, что меня должно пугать. Угрозы получают не только активисты и активистки из ЛГБТ-движения. Люди, которые занимаются правозащитой, антикоррупционными делами, журналистикой и тому подобное - все кому-то мешают и все получают какие-то угрозы. Я это очень четко понимаю. Время от времени получаю, но я не рассматриваю это как некие угрозы моей жизни и здоровью. У нас есть протоколы безопасности, мы, конечно, это все скриншотим, сохраняем, пишем заявления.

А принимают эти заявления?

Ой, очень со скрипом. Из тех, что я подавала, ни одно не дошла до какого-то логического завершения. Потому что в основном это через интернет, через непонятно какие аккаунты, и это вопрос киберполиции, которая не очень этим занимается. И почему в том числе я организовываю Прайд или марш? Потому что да, люди получают угрозы. Возможно, это я уже настолько толстокожая и не воспринимаю это как нечто такое, что меня задевает, но люди боятся, конечно они боятся получить угрозу. Вот вы видели, что сейчас в интернете происходит (речь идет о волне угроз в адрес участников Марша равенства после завершения акции - ред.)? Об этой стратегии мы знали, мы знали, что оппоненты будут запугивать не активистов, а молодых участников, участниц, которые впервые пришли или не имеют никакого отношения к активизму. Я думала, что это будет перед маршем, или они не пришли, но они решили это сделать после, чтобы сбить пыл, я думаю, и уменьшить поддержку. Думаю, что мы напишем какое-нибудь общее обращение по этому поводу.

Что вы посоветуете тем представителям сообщества, которые получили угрозу физической расправы? Что им делать, куда бежать?

Сделать скриншот и попробовать подать заявление в полицию. Если полиция отказывается, тогда обратиться к нам или к нашим партнерским организациям, и мы будем делать это как-то вместе. Возможно, подадим коллективное обращение, если это много людей. Я думаю, что это не стоит оставлять просто так. Я советую не принимать это слишком близко к сердцу и как что-то личное. Это, повторюсь, тактика работы наших оппонентов, тем более, что они рассылают все одинаковое. Если угроза персонифицирована, тогда ее надо расценивать более серьезно, когда говорят о чем-то конкретном. А так это просто абстрактная работа в интернете. Я, конечно, не думаю, что результатом станет расследование или что-то подобное, но как сам факт его следует сохранить и хотя бы пытаться что-то делать.